Тревожно депрессивное расстройство головные боли

Тревожно депрессивное расстройство головные боли thumbnail

Дата публикации 12 сентября 2019 г.Обновлено 04 октября 2019 г.

Определение болезни. Причины заболевания

Тревожно-депрессивное расстройство — это состояние, при котором у человека одновременно в равной степени присутствуют симптомы и тревоги, и депрессии, но по отдельности они выражены не так ярко, чтобы чётко определить расстройство. Его опасность заключается в том, что оно может закончится суицидом.

Зачастую тяжесть состояния пациентов с тревожно-депрессивным расстройством недооценивается, так как они больше напоминают соматических больных с жалобами на одышку, сердцебиение, боли в животе или грудной клетке. Депрессивные симптомы при этом стёрты, из-за чего возникает трудность диагностики расстройства.

Боль в груди при тревожно-депрессивном расстройстве

На данный момент тревожно-депрессивное расстройство является предварительным диагнозом, а пациенты наблюдаются у врачей-психиатров и психотерапевтов [1][2]. Однако в ближайшее время с утверждением МКБ-11 (Международной классификации болезней) планируется выделить тревожно-депрессивное расстройство как самостоятельную диагностическую категорию [3][8].

Тревога и депрессия — две самые распространённые реакции человека на стресс. Сочетаются они в 23-87 % случаев [8]. По данным ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения), во всём мире этими расстройствами страдает свыше 300 миллионов человек [3]. С каждым годом постановка первичных диагнозов этих расстройств в России снижается. Во многом это связано с недостаточной выявляемостью и малой обращаемостью населения к психологам и психотерапевтам.

Тревожно-депрессивное расстройство возникает в любом возрасте. Ему свойственно менее благоприятное течение, чем при тревоге и депрессии в отдельности.

Данным расстройством чаще страдают женщины. Это связано с частой изменчивостью гормонального фона в разные периоды жизни — менструацией, беременностью, климаксом. Однако существуют триггерные (провоцирующие) факторы, которые способствуют возникновению расстройства в равной степени у обоих полов.

Генетическая предрасположенность — одна из самых важных причин развития тревожно-депрессивного расстройства. Дети, чьи родители страдали этой патологией, с повышенной долей вероятности будут страдать тем же недугом.

Связь тревожно-депрессивного расстройства с психотравмирующими событиями не всегда прослеживается, но долгий стресс всё же может повлиять на появление болезни [4].

Таким образом, причины развития расстройства могут быть как внутренними (наследственность, нарушение гормонального фона и баланса нейромедиаторов в мозге), так и внешними (смерть близкого, потеря работы и т. д.).

warning

При обнаружении схожих симптомов проконсультируйтесь у врача. Не занимайтесь самолечением — это опасно для вашего здоровья!

Симптомы тревожно-депрессивного расстройства

Тревога, которая возникает при данном расстройстве, безосновательна. Она не ограничивается какой-либо определённой ситуацией и не связана со стрессом напрямую. Её клинические симптомы и симптомы депрессии выражены неярко. Они проявляются относительно равномерно, при этом сопровождаются как минимум несколькими вегетативными симптомами: тахикардией и брадикардией, ознобом, болью в животе, одышкой, потливостью, тремором, головными болями и головокружениями, нарушением стула и мочеиспускания, мышечным напряжением и болями [2][3][5].

В DSM-V (диагностическом руководстве по психическим расстройствам) тревожно-депрессивное расстройство определяется как хроническое или периодически возникающее расстройство настроения, при котором в течение месяца или больше наблюдаются черты дисфории (болезненно-пониженного настроения), а также не меньше четырёх симптомов из следующих: [11]

  • трудности с концентрацией внимания;
  • нарушение сна (проблемы с засыпанием, чувство сонливости днём, беспокойный сон, который не приносит отдыха);
  • чувство слабости или потери энергии;
  • нервозность;
  • беспокойство;
  • плаксивость;
  • склонность к чрезмерным опасениям;
  • ожидание, что случится что-то плохое;
  • безнадёжность (глубокий пессимизм во взгляде на будущее);
  • низкая самооценка, самоуничижение.

Также при тревожно-депрессивном расстройстве могут наблюдаться значительный клинический дистресс (чрезмерное напряжение) и/или нарушения в социальной, профессиональной или других важных сферах жизни [12].

Специфические клинические симптомы заболевания проявляются достаточно редко. На первый план зачастую выходят неспецифические полисистемные вегетативные нарушения — тахикардия, гипервентиляционный синдром (проблемы с контролем дыхания, чувство нехватки воздуха на фоне нарастающей тревоги), функциональные диспепсии (нарушения пищеварения, не связанные с заболеваниями внутренних органов) и др. Они значительно затрудняют диагностику заболевания и повышают обращаемость таких людей к врачам, которые лечат соматические (телесные) болезни.

В ходе подробного опроса люди с тревожно-депрессивным расстройством жалуются на снижение настроения, апатию и тревогу. Некоторые пациенты утверждают, что им «всё надоело», «нет сил», хотя достаточно бодро и многословно говорят о своих проблемах [2].

Не выявив соматической патологии, врачи-терапевты, как правило, ставят диагноз «нейроциркуляторная дистония» (или вегето-сосудистая дистония) и в результате назначают неверное лечение. Лишь 1/3 больных с тревожно-депрессивным расстройством доходят до врачей-психиатров и психотерапевтов.

Патогенез тревожно-депрессивного расстройства

Механизм возникновения тревожно-депрессивного расстройства пока до конца не изучен. Существует множество теорий и научных предположений о происхождении данного заболевания.

Самой разработанной является моноаминовая гипотеза. Она связана с нарушением выработки моноаминовых нейромедиаторов (серотонина, дофамина и норадреналина) в головном мозге. Это предположение учёных подтверждается эффективностью лечения тревожно-депрессивного расстройства с помощью таких лекарств, как СИОЗС — селективные ингибиторы обратного захвата серотонина [5]. Однако остаётся загадкой, какие именно причины способствуют возникновению нарушений в медиаторных системах.

Нейромедиаторы головного мозга, вырабатывающие серотонин

Основой патогенеза тревожно-депрессивного расстройства некоторые учёные считают аффективные синдромы (нарушения расстройства), которые передаются по наследству. Результаты генетических исследований подтверждают, что тревога и депрессия обладают совместным нейрохимическим механизмом развития — недостаточностью систем мозга, которые вырабатывают серотонин (возбуждающий и тормозной медиатор). Так, было обнаружено, что у пациентов с тревожными расстройствами и депрессией и их сиблингов (братьев и сестёр) болезнь связана с экспрессией гена-транспортёра серотонина [5]. Короткие аллели (варианты) этого гена способствуют снижению обратного захвата серотонина, повышению уровня нейротизма (выражается в беспокойстве, тревожности, эмоциональной неустойчивости) и наследственной уязвимости к стрессовым воздействиям. Также доказано, что высокий уровень глюкокортикоидов (гормонов надпочечников) при хроническом стрессе изменяет экспрессию 5-НТ1А рецепторов (подтипов серотониновых рецепторов) в гиппокампе, чего не происходит при применении антидепрессантов, особенно СИОЗС [5][6].

Другими популярными гипотезами являются:

  • теория нейровоспаления (в основе процесса лежит аутоиммунное воспаление в нервной ткани) [14];
  • теория взаимосвязи нарушения микробиоты кишечника и нейрометаболических процессов в мозге [14];
  • когнитивная модель [13].

Классификация и стадии развития тревожно-депрессивного расстройства

Самостоятельной классификации у тревожно-депрессивного расстройства нет. Согласно МКБ-10, оно относится к группе невротических расстройств, связанных со стрессом, и соматическим расстройствам. Самостоятельные депрессивные и тревожные расстройства относятся к расстройствам настроения [1].

При изолированной тревоге или депрессии у пациента имеются только отдельные симптомы данных аффективных расстройств, в то время как при смешанном тревожно-депрессивном расстройстве они сочетаются.

К признакам тревожного расстройства относят:

  • чувство паники и страха;
  • проблемы со сном;
  • озноб и потливость;
  • ощущение покалывания в руках и ногах;
  • одышку;
  • учащённый пульс;
  • напряжённость мышц;
  • тошноту, головокружение и др.

К признакам депрессивного расстройства относят:

  • стойкое снижение настроения;
  • уныние, чувство безысходности;
  • повышенную утомляемость после привычных нагрузок;
  • потерю интереса к тому, что раньше приносило удовольствие;
  • проблемы с концентрацией внимания;
  • заниженную самооценку;
  • чувство вины;
  • представление будущего в негативном свете и др.

Выделяют три стадии тревожно-депрессивного расстройства:

  • Первая стадия: повышена чувствительность, раздражительность, незначительная тревога, быстрая утомляемость, бессонница.
  • Вторая стадия (психосоматическая): соматические проявления (мышечные боли, боли в животе, груди, сексуальная дисфункция, головокружения, сердцебиение и др.), нарастающая тревога.
  • Третья стадия: проявления предыдущих двух стадий усиливаются, тревога продолжает нарастать, падает самооценка, появляется апатия, сниженное настроение.

Осложнения тревожно-депрессивного расстройства

Отсутствие своевременного лечения может усугубить течение заболевания и привести к психическим и соматическим недугам: возникновению и нарастанию продолжительности панических атак (вплоть до 40-60 минут), социофобии, гипертонической болезни и других сердечно-сосудистых заболеваний, а также заболеваний желудочно-кишечного тракта.

Страдают бытовые и профессиональные навыки, отношения в семье. Качество жизни пациентов значительно снижается: у них уменьшается жизненное пространство, они получают меньше удовольствия от достижений, снижается мотивация к развитию и творческому самовыражению.

Читайте также:  Орви головная боль рвота

Без лечения тревожно-депрессивное расстройство может закончиться суицидом [2].

Диагностика тревожно-депрессивного расстройства

Критерии диагностики тревожно-депрессивного расстройства менее чёткие, чем у остальных тревожных расстройств. Они построены в большей степени по принципу исключения. Поставить диагноз может только врач-психиатр.

Для диагностики тревожно-депрессивного расстройства используют стандартные тестовые методики:

  • шкалу Зунга и опросник депрессии Бека — выявляют наличие и степень тяжести депрессивного состояния;
  • шкалу Гамильтона и шкалу Монтгомери — Асберг — определяют степень депрессии.

Оценка клинической картины производится по следующим признакам:

  • тревожные и депрессивные симптомы, существующие в равной степени и сочетающиеся с несколькими вегетативными симптомами;
  • расстройство настроения не менее месяца;
  • реакция на стресс, не адекватная ситуации (когда человеку и его близким ничего не угрожает, он не является участником военных действий);
  • симптомы не связаны с соматическими (телесными) заболеваниями, т. е. симптомы расстройства первичны.

Для выявления возможных признаков ухудшения состояния пациента, а также исключения соматических заболеваний, воспалительных, иммунологических и гормональных нарушений проводят лабораторную диагностику — общий анализ крови и мочи, биохимию крови и гормональные исследования.

Иногда обращаются к инструментальным методам обследования:

  • электронейромиографии (ЭМНГ) — при жалобах на боли в мышцах для оценки состояния периферических нервов и работы мышц;
  • электроэнцефалографии (ЭЭГ) — для исключения эпилепсии, которая имеет в чём-то схожую симптоматику;
  • МРТ головного мозга — для исключения органических причин заболевания и изучения кровотока в области головного мозга;
  • УЗИ и рентгенографии — для исключения соматических заболеваний;
  • электрокардиографии (ЭКГ) — при жалобах на нехватку воздуха или давящее чувство внутри грудной клетки для исключения нарушений в работе сердечно-сосудистой системы [2][8][9].

Электрокардиография (ЭКГ)

Важно отличать тревожно-депрессивное расстройство от отдельных тревожных и депрессивных заболеваний:

  • депрессивный эпизод — более выраженные симптомы депрессии;
  • генерализованное тревожное расстройство — более выраженные симптомы тревоги;
  • соматоформное расстройство — выраженные соматические расстройства;
  • биполярное расстройство — повторяющиеся маниакальные эпизоды и депрессия;
  • психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя или приёмом наркотиков.

Необходимо помнить, что у людей, страдающих тревожно-депрессивным расстройством, в отличие от самостоятельных расстройств сильнее снижается качество повседневной жизни, ярче выражены психосоматические проявления и более высокий риск суицидальных наклонностей [2].

Лечение тревожно-депрессивного расстройства

На ранних стадиях тревожно-депрессивное расстройство хорошо поддаётся коррекции. При правильно подобранной терапии результат заметен уже через 1-2 недели.

Эффективность лечения в большей степени зависит от желания и стремления пациента понять причину своего недуга и исправить ситуацию. Значимый критерий успешной терапии — доверительные отношения пациента с врачом (комплаенс), готовность соблюдать все рекомендации специалиста.

Лечение должно быть комплексным. Оно включает в себя психотерапию, приём лекарственных препаратов и физиотерапию.

Психотерапия

Психотерапия — эффективный метод лечения тревожно-депрессивного расстройства, особенно на ранних стадиях. Методику работы с пациентом врач подбирает индивидуально. Вариантов довольно много. К ним относятся:

  • когнитивно-поведенческая психотерапия — работа, направленная на управление мыслями и поведением;
  • гештальт-терапия — повышение осознанности, т. е. собственной ответственности за свою жизнь;
  • гипноз — работа с проблемами личности через погружение в состояние повышенной сосредоточенности и внушаемости;
  • семейная психотерапия — работа с пациентом и членами его семьи;
  • аутотренинг — контроль психического состояния через самовнушение.

Врач вместе с пациентом составляет план коррекции жизни, режима дня, сна, труда и отдыха, обучает техникам расслабления [10].

Медикаментозная терапия

Данный способ лечения заключается в приёме транквилизаторов, антидепрессантов, бетта-адреноблокаторов.

Транквилизаторы назначают по строгим показаниям для уменьшения тревоги, страха, нормализации сна. Они успешно справляются с паническими атаками и соматическими расстройствами, стабилизируют работу вегетативной нервной системы, обладают противосудорожным действием, расслабляют мышцы.

Так как при тревожно-депрессивном расстройстве происходит дисбаланс нейромедиаторов (серотонина, норадреналина и ГАМК), в лечении чаще всего используются бензодиазепиновые транквилизаторы — феназепам, элзепам, седуксен, элениум. Их назначают коротким курсом — до 2-4 недель, так как они могут привести к лекарственной зависимости и синдрому отмены (ухудшить состояние после прекращения приёма).

В настоящее время в терапевтическую практику широко внедрились транквилизаторы нового поколения (небензодиазепиновые) — это блокаторы гистаминовых Н1-рецепторов (например, гидроксизин). Такие препараты не нарушают познавательные функции, быстро действуют и не приводят к развитию зависимости и синдрому отмены.

Антидепрессанты назначаются в большинстве случаев длительным курсом совместно с транквилизаторами, так как эффект от антидепрессантов накопительный (приходится ждать начала до двух недель), а транквилизаторы начинают действовать через 15 минут. Антидепрессанты способствуют снятию тревоги, вегетативных расстройств, повышают болевой порог (применяются при болевых симптомах), снимают симптомы депрессии: улучшаются настроение, сон, аппетит, проходят апатия и тоска. Они не вызывают привыкания. Подбираются строго индивидуально.

К антидепрессантам отнестятся:

  • СИОЗС — флуоксетин, пароксетин, эсциталопрам, циталопрам, сертралин, флувоксамин;
  • трициклические антидепрессанты — амитриптилин;
  • антидепрессанты двойного действия — венлафаксин, дулоксетин [8][9].

Препаратами выбора первой очереди для лечения тревожно-депрессивного расстройства являются СИОЗС совместно с бензодиазепиновыми транквилизаторами. Препараты второй очереди — трициклические антидепрессанты и небензодиазепиновые транквилизаторы [4].

Бетта-адреноблокаторы подавляют вегетативную симптоматику: тахикардию, скачки артериального давления, аритмию, потливость, слабость, тремор.

Обычно используют пропранолол, атенолол, метопролол [2]. Важно оценивать взаимодействие этих препаратов с антидепрессантами, так как многие комбинации нежелательны.

Иногда могут назначить низкопотентные нейролептики (антипсихотики) в небольших дозах, например, тиоридазин или сульпирид. Однако после их приёма у пациента возможны слабость, падение артериального давления, снижение либидо (полового влечения), прибавка массы тела, галакторея (выделение грудного молока), нарушение менструального цикла [8]. Поэтому нужно быть осторожным.

Физиотерапия

К широко применяемым методам физиотерапии относятся лечебный массаж, самомассаж, электромассаж и электросон. Эти процедуры расслабляют, успокаивают, снижают напряжение, нормализуют сон.

Электросон

Прогноз. Профилактика

При своевременном выявлении расстройства и назначении корректного лечения прогноз достаточно благоприятный. Принципиальное значение имеет давность заболевания, так как при длительном течении без терапии данное состояние может стать хроническим. Это связано с закреплением невротических реакций (в первую очередь избегания), которые накладывают отпечаток на всю личность (раньше это называли невротическим развитием личности).

Меры первичной профилактики:

  • не фиксироваться на отрицательных эмоциях;
  • вести здоровый образ жизни: отказаться от алкоголя и никотина, правильно питаться, заниматься различными приятными видами спорта;
  • высыпаться и не переутомляться;
  • обзавестись хобби, которое поможет отвлечься от тревожных и депрессивных мыслей.

Меры вторичной профилактики:

  • следовать рекомендациям врача;
  • проработать психологические проблемы;
  • разрешить конфликты в семье и на работе;
  • продолжать поддерживающую терапию при необходимости [2].

Источник

Тревожные расстройства личности — самая распространённая группа психических расстройств в мире; в России при этом такой диагноз ставят реже, чем в других странах. Принимать они могут самую разную форму — от генерализированного тревожного расстройства (состояние, когда человек чувствует непрекращающуюся тревогу) до социофобии (страх перед социальным взаимодействием) или конкретных фобий (страх перед предметом, действием или ситуацией). Cоздательница движения «Психология за Права Человека», психотерапевтка и автор книги «Социальная тревога и фобия: как выглянуть из-под мантии-невидимки?» Ольга Размахова объясняет, что люди чаще всего обращаются к психотерапевтам как раз из-за тревожных и депрессивных состояний.

Такие расстройства не похожи на привычные тревогу или волнение, которые периодически возникают у всех людей — речь об очень сильных, порой даже парализующих чувствах. Для подобного состояния не обязательно нужны «серьёзные» или даже просто конкретные причины: беспокойство, предчувствие неминуемой беды, невозможность вырваться из потока навязчивых ощущений могут возникнуть в любой момент и длиться долго. Справиться с ними, однако, реально: как говорит Размахова, обращение к грамотному специалисту, работающему с современной когнитивно-поведенческой психотерапией, терапией принятия и ответственности, техниками осознанности или нарративными практиками, может помочь изменить поведение и паттерны человека так, чтобы у него или неё появился шанс вырваться из замкнутого круга и улучшить качество жизни.

Читайте также:  Названия трав от головной боли

Екатерине Гоновой диагностировали тревожно-депрессивное расстройство несколько лет назад, однако за это время ей пришлось столкнуться не только с некомпетентностью врачей и обесцениванием её опыта, но и увольнением из-за диагноза. Мы поговорили с ней о том, как шла её борьба с расстройством, а также том, как важно вовремя получить квалифицированную помощь.

Интервью: Ирина Кузьмичёва

Первые признаки тревожно-депрессивного расстройства появились у меня в шестнадцать лет. Мы с мамой переехали из маленькой военной части в город-миллионник, и поначалу было трудно. Особенно сильно сказывался дефицит общения: новых друзей завести не удавалось, отношения со сверстниками не складывались, а в классе меня гнобили за то, что я «заучка» и «ботаник». В семье было не принято делиться переживаниями: каждый решал свои проблемы сам и переживал трудности молча, стиснув зубы. Последние два года учёбы в школе дались мне нелегко, но на первом курсе института всё более-менее уладилось. У меня появились друзья и парень. Депрессивные симптомы — тяжёлое настроение и размышления о бессмысленности существования — давали о себе знать, но пока не отравляли жизнь.

Первый тяжёлый эпизод расстройства произошёл в 2012 году, через два года после того, как я окончила институт. У меня была самая обычная жизнь, и со стороны могло показаться, что всё хорошо — но это было не так. До сих пор я пытаюсь понять, что послужило толчком для моего заболевания, и не могу. Скорее всего, дело в разных факторах: воспитании и семье, особенностях личности (я очень замкнутый человек), чертах характера (ответственности и перфекционизме). В детстве я была угрюмым и серьёзным ребенком, часто слышала от других, что я «не по годам взрослая». Не знаю, кому и что я хотела доказать, но мне нужно было быть лучше всех. Конечно, это не удавалось, а понимание, что сравнивать себя с другими — гиблое дело, пришло ко мне гораздо позже.

Я постоянно чувствовала необъяснимое внутреннее напряжение
и даже пряча руки
в карманы, плотно сжимала
их в кулаки

Сначала тревожность проявлялась в сновидениях. Каждая ночь приносила кошмары: я убегала от разъярённой толпы, на глазах у меня убивали близких, на меня нападали безобразные звери. Наяву мне казалось, что непременно должно произойти что-то плохое: я попаду в ДТП, буду идти под крышей, и на меня упадёт кондиционер, пока я на работе, соседи зальют квартиру, и так далее.

Тревожный человек вроде меня волнуется по самым, казалось бы, незначительным поводам и придаёт большое значение тому, что ещё не произошло — и в теории можно было бы изменить. Например, меня отправляют на пресс-конференцию, и ночью я не могу спать, потому что переживаю, что не справлюсь с заданием (хотя неоднократно была на таких мероприятиях), и накручиваю себя, представляя сценарии с печальным концом. Представьте, как (вполне закономерно) волнуетесь перед экзаменом. У меня такое чувство было связано с рядовыми событиями: очередью на кассе, поездкой на общественном транспорте, походом в поликлинику. Получается, что ты живёшь в состоянии непрерывного стресса, но «взять себя в руки» не получается. Всё время чего-то боишься: думаешь, что врач скажет, что причина головной боли — опухоль в мозге, а утром в маршрутку, на которой ты едешь на работу, влетит камаз.

Чувство ужаса накатывало без причины. Помню, был день рождения коллеги, другие сотрудники (их было человек двадцать) пришли к нам в кабинет. Мне хотелось залезть под стол от страха. Ничего особенного не произошло, но меня охватила паника: руки немели, ноги тряслись, хотелось плакать. Что-то внутри меня говорило: «Беги! Беги отсюда, тут опасно!» Пришлось выскочить из кабинета в курилку, где я вволю нарыдалась.

К тому моменту, как я решила обратиться за помощью, у меня пропали аппетит и сон. Я часто плакала, за месяц похудела на девять килограммов. Приятель работал в отделении неврологии, и я обратилась к нему за консультацией. Он сказал, что у меня «невроз», и порекомендовал антидепрессанты: одни стоили сорок рублей, другие — тысячи две. Я начала с дешёвых, они не помогли. А потом наступило лето, и меня, как говорится, попустило.

О том, что можно лечиться с помощью психотерапии, я не знала, да и, честно говоря, с трудом понимала, что у меня за состояние. Я решила, что это происходит со мной первый и последний раз в жизни. Как человек, запуганный «карательной психиатрией», я считала, что официальное обращение к врачу обернётся для меня волчьим билетом, постановкой на учёт и сломанной карьерой, а лекарства доведут меня до состояния овоща.

В конце 2012 года я сменила несколько съёмных квартир и работу. Поменялись окружение, ритм жизни, увлечения, и у меня появился стимул — заработать на своё жильё. Но утром, перед тем как пойти на работу, и возвращаясь с неё, я по-прежнему рыдала. Меня никто не унижал и не третировал, просто мне казалось, что я плохо справляюсь с обязанностями, делаю всё недостаточно хорошо. Перспективы были туманны — я упорно трудилась и погрузилась в рутину.

Вскоре начались конфликты с партнёром. Я много плакала, а он давил на самые больные места: внешность и отношения с родителями. На протяжении нескольких лет он придирался к тому, как я выгляжу, и необоснованно ревновал — это угнетало. Кроме того, у него были проблемы с работой, он не хотел ничего делать — а я постоянно переживала, как сложится наша жизнь, если в перспективе зарабатывать придётся мне одной. Он много конфликтовал с другими: ругался с соседями по квартире и постоянно попадал в неприятные ситуации, и это тоже негативно сказывалось на моём эмоциональном состоянии. Позже я узнала, что таких, как он, называют абьюзерами, и поняла, что отношения с этим человеком тоже внесли вклад в развитие болезни. Но я старалась справиться с переживаниями самостоятельно — в итоге через два года «эмоциональных качелей» мы расстались.

Невмоготу мне стало в 2015 году. Никаких триггеров не было — просто я окончательно потеряла интерес к жизни и снова перестала есть. Главная цель последних нескольких лет — жильё — была достигнута, и я не знала, куда двигаться дальше, просто много работала, пренебрегая отпуском. И если с дурным настроением и подавленностью я уже смирилась, то любые неприятные вещи приводили меня в бешенство. Всё вызывало раздражение и злость: люди, яркий свет, звуки, разговоры на повышенных тонах. Я ненавидела общественный транспорт за то, что люди в нём слушают музыку и разговаривают друг с другом — не могла находиться в этой наполненной шумом банке. Чтобы перестать концентрироваться на посторонних раздражителях, в транспорте я считала до трёхсот или пятисот, надеясь отвлечься. Расслабиться не удавалось: я постоянно чувствовала необъяснимое внутреннее напряжение и даже пряча руки в карманы, плотно сжимала их в кулаки.

Один мой друг работал в больнице и, выслушав мои жалобы, посоветовал обратиться за помощью к специалисту. Выбор пал на частный медицинский центр и психотерапевта, о котором я прочитала хорошие отзывы. Он пообщался со мной, назначил антидепрессанты и безрецептурный транквилизатор, сказав прийти на приём через две недели. Таблетки не помогли, специалист развёл руками и сказал пить препараты ещё два месяца. Но никаких улучшений я не заметила.

Читайте также:  Головная боль болят волосы

После этого я решила обратиться к матери своей приятельницы — психиатру, она работала в клинике по лечению алкогольной зависимости. Приехав туда и пообщавшись с ней, я воодушевилась, но ненадолго: всё кончилось тем, что, дескать, я молодая, красивая (только очень худенькая), у меня есть жильё, работа, а у кого-то всё намного хуже. Думаю, именно эти слова могут «добить» пациента — это вызывает только отторжение. Врач выписала мне противотревожный препарат и современный антидепрессант. Несмотря на то, что и это лечение не помогло, я благодарна ей: она отметила, что моё состояние резко ухудшилось, и сказала, что если лекарства не подействуют, мне нужно будет лечь в стационар.

Прошёл ещё месяц, и он был кошмарным — я была на сто процентов уверена, что доживаю последние дни. Я ощущала только пустоту. Мне было тяжело заставить себя встать с кровати и пойти на работу. Я спала по четыре-пять часов в сутки. Рыдала, когда меня никто не видел, и даже пару раз всплакнула в общественном транспорте. Я была уверена, что произойдёт что-то страшное, я вот-вот умру — я тряслась и покрывалась по́том. Иногда мне казалось, что кислород в лёгких кончается, а руки отнимаются. Я панически боялась умереть во сне и в то же время страстно хотела этого. Однажды я для храбрости выпила полбутылки вина и покалечила себя — после этой ситуации я позвонила своему врачу и сказала, что мне очень плохо. Она рекомендовала лечь в психоневрологический диспансер.

Чтобы попасть туда, нужно направление от врача по месту жительства. Я была в таком ужасе от всего, что со мной происходило, что наплевала на все свои предрассудки и страхи перед психиатром. Врач сразу же предложила мне лечь в стационар, параллельно заменив препараты. От госпитализации я отказалась, но мне становилось всё хуже. После ещё пары мучительных недель я приползла в больницу и поинтересовалась, что можно сделать, чтобы попасть в психоневрологический диспансер. Мне дали направление, и через несколько дней я оказалась в отделении.

Раньше мне казалось,
что я заработаю много денег и буду счастлива,
но вместо этого
я заработала болезнь

Несмотря на все ужасные рассказы о лечении в психдиспансерах, от пребывания в больнице у меня хорошее впечатление. Врачи посчитали меня анорексичной, я весила сорок восемь килограммов при росте сто семьдесят сантиметров и сама себе казалась упитанным «пирожком». Меня заставляли записывать всё, что я ем, и взвешиваться каждый день. Через месяц меня выписали с весом сорок девять килограммов и страшной астенией. Я ослабла, и путь до остановки или в магазин ощущала как марафонскую дистанцию. Тогда же я впервые узнала мой диагноз — смешанное тревожное и депрессивное расстройство. Раньше мне об этом никто не говорил прямо, но в карте и выписке стояли коды Международной классификации болезней — проверив их, я поняла, что к чему.

Сказать, что болезнь меня отпустила, когда я вышла из больницы, я не могу. Лечение приглушило симптомы: плохой сон, потерю аппетита, ощущение иррационального страха и чувство тревоги. Но счастливым человеком, который живёт в согласии с собой и окружающим миром, я не стала. Представьте, что у вас воспалился аппендикс, а врач даёт вам обезболивающее, но операцию не назначает — симптомы уходят, а причина остаётся.

После выписки несколько месяцев ушло, чтобы подобрать препараты, которые мне помогут. И тут меня ждал сюрприз: эффективными для меня оказались антидепрессанты, синтезированные в сороковых годах, а не современные лекарства. Уже через месяц после начала приёма я поняла, что в моей голове произошёл какой-то глобальный сдвиг. Была весна, я вышла на балкон, посмотрела вокруг и подумала: «Чёрт побери, сегодня просто отличный день».

Медикаментозное лечение помогло избавиться от «застревающих» мыслей — когда ты цепляешься за плохое воспоминание или представляешь плохую ситуацию в будущем и по сто раз прокручиваешь это в голове, загоняя себя. Если провести ту же аналогию с аппендиксом, мне дали хорошее обезболивающее — а вот удалять причины болезни пришлось самой. Я стала меньше переживать по мелочам, уделять больше времени отдыху, стараться не концентрироваться на плохом и пересмотрела свои ориентиры. Раньше мне казалось, что я заработаю много денег и буду счастлива, но вместо этого я заработала болезнь. Если пациент не хочет вылечиться, изменить свои установки и отношение к себе, лечение будет неэффективным.

Подозреваю, что такое же расстройство было и у моей матери. Некоторые симптомы, о которых она говорила, когда я жаловалась ей на своё состояние, у нас совпадали. Она сказала, что с годами приступы тревожности и страха прошли у неё сами собой, без лечения и лекарств. Но юность моей мамы пришлась на семидесятые — подозреваю, что тогда подобные расстройства просто не диагностировали. Последние пятнадцать лет она на пенсии, и я могу сказать, что сейчас она снова стала крайне тревожным человеком. 

Семья отнеслась к моей госпитализации как к вынужденной мере. Мама сильно переживала, отец приехал из другого города, чтобы отвезти меня в больницу. Но, к сожалению, никакой моральной поддержки я не ощущала: отец по обыкновению молчал, а мать говорила, что пить таблетки «вредно». Родственники заявили, что я «зажралась» и всё «от лени». Слышать это было больно, но и доказывать ничего не хотелось. Если у тебя ноет зуб, то все посочувствуют, потому что знают, что это такое. Когда у тебя тревожно-депрессивное расстройство, люди посмотрят с недоумением и в лучшем случае промолчат.

Во время болезни я задумала фотопроект о депрессии: на протяжении двух лет снимала себя в разные периоды болезни. Потом я напечатала фотокнигу и рассказала о ней в фейсбуке. Не знаю, что меня на это подвигло. Возможно, мне хотелось показать миру, что психические расстройства — это не блажь и не выдумка, а такое же серьёзное заболевание, как, например, диабет. Я получила в основном хорошие комментарии, но, как говорится, беда пришла, откуда не ждали. Так как в друзьях у меня были коллеги, о моей болезни вскоре стало известно руководству.

Руководитель сказал, что я совершила глупость, написав такой пост. Потом добавил: «Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь». Больше мы эту тему не поднимали, но буквально через две недели мне позвонила коллега и объявила, что контракт со мной продевать не будут из-за поста в соцсетях. Когда я ложилась в диспансер, я брала официальный больничный и вернулась на работу с больничным листом — но уволили меня именно из-за того, что я публично рассказала о своих проблемах. Конечно, мне было обидно и больно, я даже заплакала. Я не понимала, какое преступление я совершила, чтобы с позором меня выгонять, говорить, что я «больная» и мне «нужно лечиться».

Позже мне рассказали, что человека, который принял решение о моём увольнении, когда-то сняли с должности из-за поста в ЖЖ. Возможно, он так «закрыл гештальт»: поступил со мной так же, как когда-то поступили с ним, завершил то, что его терзало. Теперь я не пишу в соцсетях, а только делаю репосты картинок и статей. Я больше не хочу выражать свои мысли и делиться ими с другими — но если бы мне ?